Наверное, в своем городу звездного земляка любят как нигде. Оказывается, что Алтайский край богат звездными людьми, как никакой другой.

Но вот попал мне в руки набор открыток — портретов наших кинозвезд, изданный нынешней осенью Музеем истории искусства, литературы и культуры Алтая, и сразу захотелось позвонить Лене Огневой — человеку, который знает об алтайском кинематографе все. И она действительно рассказала много интересного из того, что не написано во вкладыше к набору.

В наборе двадцать портретов — сплошь корифеи, но в музейных фондах гораздо больше имен и материалов о наших земляках, связавших жизнь с кино. Мы с вами часто и не подозреваем, что многие популярные, раскрученные актеры — наши земляки. Причем не только молодежь, но и те, кто начинал сниматься в восьмидесятых — девяностых. Для меня, например, стало открытием, что Сергей Серов, известный сериальный актер («Обручальное кольцо», «Принцесса цирка», «Гражданин начальник»), родился и вырос в Барнауле и даже учился в нашем институте культуры. Сериалы сериалами, но одна из первых его работ в кино — в фильме самого Абдрашитова «Плюмбум, или Опасная игра». И окончил наш земляк ГИТИС (курс А. Гончарова).

Валерия Порошина, уроженца Камня-на-Оби, зрители постарше наверняка помнят по экранизации романа Дудинцева «Белые одежды» — он там сыграл академика Рядно — сыграл безжалостно и беспощадно, прежде всего по отношению к самому себе.

Что касается молодежи, тут тоже есть чем гордиться. Помните многосерийный фильм В. Тодоровского «Курсанты»? Одну из главных ролей сыграл в нем наш, алтайский парень Иван Стебунов. А может, этот талантливый актер знаком вам по комедии «Моя безумная семья»? Он, конечно, давно уже живет в столице, но корни свои помнит и даже собирается покупать дом в родном селе Колыванское. Так, во всяком случае, Иван сказал в одном из интервью. Кстати, в Колыванском хорошо помнят его деда, Михаила Товарнова — там полсела его ученики. Основатель актерской династии Стебуновых — младшая дочь Михаила Григорьевича Ольга. В Новосибирское театральное училище она поступила, когда у нее было уже двое детей (дочь Алена сегодня — тоже актриса), и работала Ольга в то время учительницей в совхозе Прутской. Настоящий сибирский характер, не правда ли? Сейчас у Ольги в Москве фестивальное агентство, она снимается в кино и занимается благотворительностью.

Но если уж говорить об алтайском следе в кинематографе, то начинать надо с начала, с 20-х годов прошлого века, когда на Алтае происходили съемки одного из первых игровых фильмов о гражданской войне в Сибири — «Красный газ». Кстати, монтировать ленту помогал неискушенным в кинотехнологиях сибирским коллегам сам Сергей Эйзенштейн. «Красный газ» по популярности сравнивали тогда с «Красными дьяволятами». Очень достоверный получился фильм. Режиссер Калабухов вспоминал спустя много лет, как люди встречали пароход с «белыми» — его специально оборудовали для съемок. В Бердске должны были снимать эпизод захвата окраин города, но предупредить жителей о съемках не успели. Увидев пароход с «белыми», кто-то стал вооружаться, а некоторые приготовили для встречи освободителей икону с вышитым полотенцем. Духовенство облачалось в парадные одежды, готовились служить молебен.

В 30-40-х годах на Алтае снимали будущие классики советского кино — Г. Козинцев и Л. Трауберг, А. Згуриди и А. Роу. Съемочная группа «Белого клыка» жила в Чемале больше года. Жители Чемала извлекали практические уроки, наблюдая за артистами. Например, они переняли опыт езды на собачьих упряжках и разъезжали на собаках по гостям, как настоящие канадские аборигены.

Одна из самых ярких, самых противоречивых фигур нашего кинематографа — Иван Пырьев. О нем написано столько, что, казалось, добавить что-то новое невозможно. Но я, например, только из книги Елены Огневой узнала, что в 1934 году Пырьев начал работу над экранизацией «Мертвых душ» Гоголя. Причем сценарий картины был написан М. Булгаковым. Очень жаль, что конфликт между режиссером и писателем не дал завершить эту наверняка интереснейшую работу.

О страстном, напористом характере первого алтайского режиссера говорили много, быль обрастала байками и легендами, но вполне достоверно, что на германскую он ушел добровольцем в неполные 15 лет, воевал в Сибирском стрелковом полку, в Ревельском батальоне смерти и был награжден двумя Георгиевскими крестами.

Пырьев восемь лет посвятил созданию Союза кинематографистов СССР, отстаивая его необходимость. В начале 60-х известные деятели кино написали письмо в ЦК с просьбой о создании творческого союза. Неожиданно для всех это письмо отказался подписать режиссер Ф. Эрмлер, и никакие уговоры на него не действовали. И тогда Пырьев и Марк Донской логично рассудили, что Эрмлер (как бывший чекист) больше всего должен бояться ночного ареста. В три часа ночи Пырьев и Донской позвонили в квартиру Эрмлера. Тот открыл дверь, при этом был в полной экипировке для тюрьмы и с сидором.

— Подписывай, гад! — заорал Донской и сунул авторучку.

Тот беспрекословно подписал.

Коль мы уже заговорили о слухах, трудно удержаться и не вспомнить о конфликте «великого и ужасного» Пырьева с другой знаменитой нашей землячкой — Екатериной Савиновой. Впрочем, во времена съемок в «Кубанских казаках», когда и произошел этот конфликт, перекрывший начинающей актрисе всякую возможность сниматься, Катя была всего лишь студенткой. Елена Огнева уверяет, что это всего лишь сплетня, и муж актрисы, режиссер Е. Ташков, никогда не подтверждал этот факт. Пусть так, и все же творческая судьба этой фантастически одаренной актрисы сложилась не слишком удачливо. Зрители помнят ее в основном по автобиографическому фильму «Приходите завтра»: она так и осталась в памяти народной смешной деревенской девчонкой с невероятным голосом— Фросей Бурлаковой. Между тем еще во ВГИКе педагоги говорили об ее уникальном даре перевоплощения, «внутреннем гриме», позволяющем ей в 20 лет превращаться на сцене в старуху — буквально на глазах. Актриса Клавдия Хабарова, ВГИКовская подружка Кати, вспоминает, как их однажды отвели в милицию как подозрительных аферисток — они пили чай в буфете на вокзале, изображая глухонемых. А еще все говорят о том, каким живым, открытым человеком была Катя, о ее неподдельном, доброжелательном интересе к людям. Она была удивительным рассказчиком. Из каждой экспедиции актриса привозила пухлые блокноты с зарисовками, наблюдениями, подслушанными диалогами. В книге «Свет погасшей звезды», изданной музеем, приводится несколько таких зарисовок.

Два деда сидят на завалинке. Один круглолицый, с румяными щечками, другой — наоборот — худой, унылый. Екатерина подсаживается к дедкам и спрашивает худого, что интересного было в его жизни.

— Ничего, — говорит,— интересного не было. В тюрьме сидел.

— Да за что же?

— А за убийство Сталина.

— Как! Да вы хоть видали его?

— Нет. Где ж его увидишь?

— Дедушка, а вы хотели бы еще раз жизнь прожить?

— Нет. В гроб. В гроб!

А другой, со щечками:

— А-а… А я б хотел…

— Чего?

— До коммунизьма хотел бы дожить.

— Зачем???

— Да больно хвалють…

Интересно, что мемориальный музей актрисы в ее родной Ельцовке разместился не в том доме, где она выросла (новые хозяева слишком много за него запросили), а по соседству — в доме Бурлаковых. Актриса назвала когда-то свою героиню в честь любимой подружки, Дуси Бурлаковой, и теперь вернулась к ней — уже навсегда.

Отношения Пырьева и Савиновой — нетипичный пример. Земляки, как правило, словно притягивают друг друга, убежденные в том, что земляк не подведет, он самый надежный друг и товарищ. Шукшин приглашал в свои картины Алексея Ванина, Ларису Буркову, Виктора Шахова.

А в наше время можно отметить содружество режиссера В. Хотиненко и актрисы Н. Усатовой. Пожалуй, лучшие свои роли Нина Усатова сыграла именно в его фильмах. «Мусульманин», «По ту сторону волков», «Поп», «72 метра» — и это еще не полный список.

В июле многие наши московские земляки встречаются на своей малой родине — они приезжают на Шукшинские чтения. Василий Макарович и после смерти объединяет людей со столь любимого им Алтая. Кстати, если вы думаете, что уж про Шукшина-то мы все знаем, то вы и тут ошибаетесь.

— Я тоже так думала, — говорит Елена Огнева, — пока мы не взялись за книгу «Василий Шукшин: жизнь в кино». Особо затронула меня трагическая история фильма «Печки-лавочки». В авторской заявке Шукшин назвал «Печки-лавочки» комедией, но фильм должен был перерасти жанр и стать серьезным разговором об отношении общества к крестьянину. Этот серьезный разговор велся с присущим Шукшину юмором, от которого в конце работы над картиной мало что осталось.

Поскольку в это время развернулась борьба с пьянством, из фильма вычистили все, что касалось этой темы. Например, убрали триумфальный проход через всю деревню подгулявшего мужичка, который нес на голове полный стакан водки. За околицей он каким-то цирковым приемом опрокидывал стакан и выпивал содержимое до донышка.

Практически полностью была вырезана из фильма линия дяди Феди — деревенского чудика, сочинителя ядреных частушек. Резать по живому пришлось несколько раз, и дело не в утрате отдельных эпизодов или реплик, а в исчезновении выдержанной атмосферы повествования…

В рубрике: Новости сериала "Обручальное кольцо" - декабря 21, 2012 в 9:49